Мастерство и дисциплина — секреты успеха чемпиона

Россия недавно отметила 130-летие отечественного бокса. Дата напрямую касается и Чувашии: наша республика воспитала и вырастила немало спортсменов, добившихся значимых успехов, в том числе и на международной арене. Среди них — олимпийский чемпион, чемпионы мира и Европы. С одним из них, победителем чемпионата Европы, 65-летним Валерием Лаптевым, встретился корреспондент «Советской Чувашии».

— Как ваши дела, Валерий Янович?

— Дела идут хорошо, а если не смотреть в паспорт, вообще отлично. До недавних пор занимался судейской деятельностью, был судьей международной категории, техническим делегатом. Но здесь тоже есть ограничения по возрасту, поэтому активной работы стало значительно меньше. А так работаю в школе имени Соколова инструктором, в школе «Динамо» наблюдаю за работой тренеров, иногда даю им подсказки. Но каждый тренер сам себе хозяин: кто-то прислушивается, кто-то — нет. Мы и сами такие были в молодости, не всегда слушаешь более опытных, а спустя годы понимаешь: а ведь правильно советовали.

— Вы и за боксерами молодыми сейчас наблюдаете. Чем они отличаются от спортсменов вашего поколения?

— Интересный вопрос. В сборную я попал после юношеского первенства Советского Союза, оказался в составе со взрослыми чемпионами: Высоцкий, Заев, Ткаченко, Рыбаков, Соломин. И они говорили: «Что за поколение сегодня молодое пошло? Ни фига бокса нет. Вот в наше время…» Позже уже мы сами повзрослели, смотрим молодежные первенства СССР, и некоторые из нас говорят: «Ну что это за пацаны? А вот в наше время…» На самом деле молодежь растет и готова достойно выступать на соревнованиях любого уровня, в том числе представлять и Чувашию, и Россию за рубежом. Хорошая молодежь растет!

— Знаю, что вы даже прослезились, когда после победы на чемпионате Европы в 1983 году в вашу честь прозвучал гимн Советского Союза. Перед нынешними же спортсменами стоит выбор: участвовать или нет в соревнованиях под нейтральным флагом.

— Для каждого спортсмена это сложный выбор. С одной стороны, думаешь: ну, нет флага нашей страны — и не стоит выступать. А с другой — и без государственной символики все знают, что это российские спортсмены. Поэтому я считаю, что в любом случае важно показать миру нашу силу, уверенность и единство духа.

— Чем запомнилась ваша спортивная молодость, когда вы только начинали делать первые шаги в боксе?

— Однажды нас, юных боксеров, забрали в Цивильск, где была встреча с нашим олимпийским чемпионом Валерианом Соколовым. Мы побоксировали на сцене, потом всех повезли в ресторан. Для молодежи организовали отдельный стол, Соколов заказал нам пирожные. А обратно в Чебоксары мы ехали с ним в одной машине, причем я сидел на коленях Соколова! Дома я должен был быть в четыре часа, но из-за поездки в Цивильск оказался только в девять вечера. Мама меня строго воспитывала и хотела за это наказать, но, узнав, что я был с Соколовым, поняла и простила. До сих пор помню, какое у меня счастье было, как будто он меня благословил. И сегодня, вспоминая, как сидел на коленях Соколова, испытываю прилив сил. Спустя некоторое время я напомнил ему о той поездке. У него эти детали уже стерлись из памяти, а для меня они остались на всю жизнь!

— Застали его выступления на ринге?

— К сожалению, к тому времени он с боксом уже завязал, а видеозаписей было мало. Но мы где-то нашли пленку, посмотрели, как Соколов боксировал. А во время общения с ним я смотрел на него как на Бога. Да и старшие товарищи рассказывали о нем только положительное.

— Как вы пришли в бокс?

— В нашем доме на Южном поселке в Чебоксарах жил тренер Васильев. Много мальчишек с ним занимались, надевали перчатки, ходили в лес и боксировали. Мне тоже стало интересно — и на них посмотреть, и боксерские перчатки надеть — они тогда были в дефиците. Позже я пошел в секцию, в семь утра выезжал на тренировки — как сейчас помню, на четвертом автобусе (троллейбусов тогда не было). Ну и пошло-поехало…

Справка «СЧ»

Чувашские боксеры — победители крупных турниров:

Валериан Соколов — олимпийский чемпион — 1968 (до 54 кг)
Валерий Львов — чемпион мира — 1978 (до 63,5 кг)
Валерий Лаптев — чемпион Европы — 1983, обладатель Кубка мира — 1983 (до 71 кг)
Владимир Мельник — чемпион Европы — 1983 (до 75 кг)

— Главная ваша победа — золотая медаль чемпионата Европы в 1983 году. Как вас встретили в Чебоксарах после этого триумфа?

— В самолете нас задержали, сидим, ждем. И тут нам говорят: «Выходите». Спускаемся по трапу, видим, стоит ряд людей, машины «Волга» подогнали. Мне стало приятно, такая гордость сразу! Потом нас стали на встречи водить к руководителям заводов, в школы.

— Валентине Егоровой на рынке в Чебоксарах после ее триумфа в марафоне на Олимпиаде-1992 пытались подарить мешок картошки. У вас были такие сцены?

— Иногда с меня просто отказывались брать деньги. Я прихожу к одному и тому же продавцу за продуктами, а он все время не берет у меня денег: «Нет-нет, Валерий Янович, платить не надо». Мне же настолько стало неудобно, что я перестал к нему приходить. Окружающие же не слышат нашего разговора и думают, что боксер пришел и все отнял. Я же объясняю, что родители меня строго воспитали: чужого не брать и стараться быть честным человеком.

— Пригодились ли ваши боксерские способности вне ринга?

— Иногда было такое, но люди постепенно узнавали, чем я занимаюсь, и больше не приставали. Да и моя уверенность передавалась окружающим, ко мне больше не подходили. Иногда старшие товарищи ходили драться район на район. Если с ними не пойдешь, как тебя будут уважать? Предателем посчитают. В итоге я шел, но старшие говорили: «Так, Лаптя отпустите, он боксом занимается, пускай идет на тренировку».

— Читал, что вы могли стать не боксером, а хоккеистом.

— Да, хотел быть хоккейным вратарем. Но в секцию бокса записывались в сентябре, а в хоккей из-за отсутствия в те годы искусственного льда — в декабре. И я решил, что пойду в бокс, а если оттуда выгонят — в хоккей. Из бокса не выгнали, хотя пару раз грозились.

— Интересно, за что?

— Валерий Яковлевич Уледеркин, первый мастер спорта по боксу в Чувашии, первый мой тренер, говорил, что плохо двигаюсь, плохо работаю. Мне казалось тогда, что нормально все делаю. Первый свой бой я проиграл. Хотел бросить бокс: обидно было, мне показалось, что я заслужил победу. Бой судил Валерий Яковлевич, сильнейшего определял он. Но вскоре каждое поражение стало меня подталкивать работать более усердно. Потому что наступил момент, когда меня развезло от постоянных побед, почувствовал себя великим.

— После победы на юношеском первенстве СССР вы сразу перемахнули на взрослый уровень, минуя молодежный. Как вам дались первые поединки?

— Меня подключили в команду «Динамо» на международный турнир в Ленинграде. Первые три боя я успешно отбоксировал, в финале должен был сразиться с 27-летним соперником — лет на десять меня старше. Если бы он этот турнир выиграл, получил бы статус международника. В первом раунде он хотел меня моментально ударить, а я, вместо того, чтобы оттянуться назад, чуть наклонился вперед, что меня и спасло: мы ударились головами, и он получил рассечение. Первый раунд прошел ровно, а во втором раунде я стал уставать. Чувствую — проигрываю. Дело в том, что перед взвешиванием я съел на ужине огромный кусок мяса, и потом мне пришлось потратить немало сил, чтобы согнать лишние 200 граммов. Но то рассечение у соперника не осталось без следа, судья все же остановил бой. Я занял первое место, а тот парень так и не стал международником. У нас с ним нормальные отношения. Через года полтора я его вновь победил, а он вспомнил тот финальный бой: «Лапоть, ну как так: я из-за тебя международником не стал!» Я отвечаю: «Салагой был, даже не понимал, что это такое. Вот если бы ты попросил сняться с боя — я бы снялся, придумал что-нибудь».

— И что, реально снялись бы?

— Снялся бы, да, потому что уважение к старшим было, так меня воспитали.

— Наверняка среди соперников на ринге были те, с кем вы успели подружиться. Легко ли было драться с такими?

— В финале Советского Союза в 82-м году я боксировал с Владимиром Горбуновым. На тот момент мы знакомы были шесть лет, дружили. И я не могу понять, как настроиться, как разозлиться, ничего не могу придумать: за что же зацепиться у него? И уже перелезаю через канаты, в ринг захожу, а плана все нет. Мне тренер что-то говорит, а я уже не слушаю и думаю: будет как будет, как сложится. Ну вот мне отдали победу. Дружба на этом не прекратилась, при встрече обнимаемся. Легче всего было настраиваться на поединки с немцами.

— Кажется, я догадываюсь, почему…

— Перед боями с ними я прокручивал хронику Великой Отечественной войны разную и после этого знал, что не могу проиграть. С ними я провел, наверное, боев десять, все выиграл. Примерно половину из этих поединков провел с Ральфом Хунгером. Первый бой выиграл явно, 5-0, второй — 4-1, потом — 3-2. А в пятом бое, он прошел во Франции, он мне в первом раунде ударил по печени. Было очень больно: сижу на коленях, вижу, он такой злой стоит. Я подумал, что такими темпами не дотяну до третьего раунда, как минимум устану, поэтому или я его прямо сейчас завалю, или он меня победит. И мне повезло.

— Неоднократно вы были близки к участию в Олимпийских играх, но так и не срослось. Это трагедия для вас?

— Наверное, нет, но мечтал-то я, конечно, каждый раз. В 1978 году выиграл юношеский чемпионат Европы, и были шансы через два года выступить на московской Олимпиаде. Но получил травму руки, лечиться стал не сразу, боксировал, бил с трудом, проигрывал. Потом наш чемпион мира Валерий Львов меня познакомил с врачом, мне сделали операцию, три месяца проходил в гипсе. Целый год восстанавливался, не выступал нигде, из сборной команды отчислили. «Динамо» мне помогло, взяли меня на ставку 80 рублей, что было весьма кстати: и я, и жена на тот момент были студентами. Валерий Константинович и другие старшие товарищи подсказывали, как надо тренироваться, вот постепенно и подтянулся. Но я тогда еще молодой был. Потом готовились к Олимпиаде-1984 в Лос-Анджелесе, но наша страна ее бойкотировала. Наступило сильное опустошение, словно жизнь прошла зря. Но потом уже отошел от этих мыслей, перегорел. Попробовал и дальше боксировать, но не потянул и закончил карьеру.

— Довольны ею?

— Не до конца, конечно. А так, среди многих боксеров у меня есть нормальный результат. Высшее спортивное звание мне присвоили — заслуженный мастер спорта. Правда, не сразу, пришлось просить. Спасибо людям, поддержали. Сейчас думаешь: молодежи нужна поддержка, делиться надо с ними, чем можешь, подсказывать, чтобы они не наступали на грабли, как мы иногда делали.

— До недавних пор вы были делегатом Европейской конфедерации бокса. В чем заключалась эта работа?

— Приезжаешь, решаешь организационные вопросы, наблюдаешь, как судят, следишь, чтобы все было по правилам. Ведь одному может показаться, что победил боксер из красного угла, другому — из синего. Сталкивался и с давлением: некоторые знакомые подходят, они не говорят «отдайте победу нашим» (хотя бывало и такое), а просят повнимательнее посмотреть, чтобы их спортсменов не засудили. Я говорю: «Все будет по закону», после этого второй раз уже не подходят.

— Мечтали ли о профессии, не связанной со спортом?

— Мой дедушка был шофером, отец тоже работал какое-то время шофером, потом крановщиком. Я тоже хотел работать на машине. Потом и другие мечты появлялись. От 35-й школы нас повезли на шефский агрегатный завод на экскурсию. Посмотрел, как люди в стальцехе трудятся, и задумался о работе там. В Донецке нас в шахты пустили. Мы там походили часа два. Впечатлило, что шахтеры каждый день по полтора-два часа могут только добираться до нужного места. Видишь, как они управляются с отбойными молотками, с углем, и думаешь: буду лучше боксом заниматься.

— Не страшно было в шахтах?

— Страшно не было, но опасение все равно испытываешь, ведь ты знаешь, что там случаются и обвалы. Поэтому передвигались напряженными. Был забавный момент: идем по шахте и видим, как вагонетка внезапно тронулась — с таким грохотом! Мы все прижались к стенке, а потом давай смеяться над собой: «Эх, боксеры!..»